Начинается с немногого:
с мягких губ, закрытых глаз.
А дорога, сердце трогая,
вдруг под горку понеслась.

И всего-то - физзарядочка:
ножки вместе - ножки врозь.
А две души в обнимку рядышком,
все-то в них переплелось
(все насквозь переплелось).

Невозможней невозможного,
чтоб вот эти вот прыжки
в нашем теле растревоженном
так пустили корешки,

так проник балет немыслимый,
будто вовсе не балет,
будто в нем сокрыта истина,
без которой жизни нет
(без нее и жизни нет).

И уж вовсе незаметные
ни в длину, ни в ширину,
две малюсенькие клеточки
там сливаются в одну.

И с нее-то, клетки-шельмочки,
начинается рассказ
не про каждого в отдельности,
а про нас с тобой, про нас
(да, теперь уже про нас).

Что природою назначено -
достигается шутя.
Это после уж оплачено
будет жизнями дитя.

На руках, до неба выросших, -
вот он - Боже, сохрани! -
стебелек, свеча, пупырышек,
но и ночи в нем, и дни
(наши ночи, наши дни).

И чем дальше - удивительно! -
меньше дела до себя.
И не так чтобы стремительно,
но вращается Земля.

От весны к зиме вращается -
хоть успеть поплакать всласть.
Это жизнь моя кончается,
а сыночка - началась
(это жизнь во мне кончается,
а в сыночке - началась).