от звуков города с ног валился 
куски из памяти вырывал 
и глядя в небо я не молился 
а просто тихо охуевал 
и мне в наследство от этих песен 
останется неба чёрный рот 
и мир который стал бесполезен 
поскольку в нём никто не живёт 

и сок расстрелянных апельсинов 
стекал из окон на жирный снег 
и сверху мутно-белая тина 
ударить метилась между век 
и мне в наследство от этих песен 
останется неба чёрный рот 
и мир который стал бесполезен 
поскольку в нём никто не живёт 

от звуков города с ног валился 
куски из памяти вырезал 
и глядя в небо я не молился 
но кто-то мне оттуда сказал
что мне в наследство от этих песен 
останется неба чёрный рот 
и мир который стал бесполезен 
поскольку в нём никто не живёт