Дорогой пыльною, с похода дальнего я возвращался на заре.
Вся грудь в «георгиях», заслуженных в боях, и чуб кудрявый в серебре.
Я осадил коня у края берега − девица по воду идёт.
Эх, крутобёдрая, пустыми вёдрами мне весть бедовую несёт...

Я сам беда-бедовая, голова кудрявая!
Слава Богу, от свинца пока что не дырявая!
Сажень у меня в плечах, кулаки пудовые!
Вот за что меня зовут «бедой бедовою»!

Перекрестился я, и сердце ёкнуло, 
Да так, что вздрогнули кресты!
За что же, девица, за что, красавица, 
Несёшь мне знак лихой беды?
За что же, девица, за что, красавица, 
Несёшь мне знак лихой беды?

Я сам беда-бедовая, голова кудрявая!
Слава Богу, от свинца пока что не дырявая!
Сажень у меня в плечах, кулаки пудовые!
Вот за что меня зовут «бедой бедовою»!

Ты, милашка моя, ты ж меня ждала...
Верно ль ты меня ждала, расскажи?
Ты, милашка моя, расцелуй,
Если ты меня ждала − будем жить!

Я сам беда-бедовая, голова кудрявая!
Слава Богу, от свинца пока что не дырявая!
Сажень у меня в плечах, кулаки пудовые!
Вот за что меня зовут «бедой бедовою»!