Все друзья отдали якорь, отошли,
растворились, постарели, выросли,
ты одна осталась прежней-белоснежной
и трепещешь на другом конце земли.
 
А когда-то в незабвенное когда,
где ничто не предвещало холода,
сорвалась твоя встревоженная стая
и исчезла, и неведомо куда.
 
То ли ветер испугал их, то ли снег,
то ли просто поманил нездешний свет,
но пустынен тот район, что покидали,
с Енисаари улетев в Генисарет.
 
Там-там-там, среди магнолий и олив,
ах, любой бы был блистательно счастлив,
обитая где-то в Средиземноморье,
ты насвистываешь простенький мотив.
 
Он привязчив, он почти необъясним,
он похож на дождь и на Ерусалим,
птица Рэна с петербуржским опереньем,
цвет которого напоминает дым, дым напоминает дом, дом напоминает...
 
Дым отечества, растаявший вдали,
Так мучительно и сладостно разлит.
Уловив его еле заметный запах,
ты трепещешь на другом конце земли.