Под шорохи, звоны и крики с окрестных дворов
 Плясали багряные блики осенних костров,
 И лист, ощутивший свободу, над миром кружил,
 Ложился на ржавую воду устало, без сил.

 На ветке ему стало тесно и невмоготу,
 Уступил свое место другому листу,
 Совершается зримо и остро извечный обряд,
 Вечный обряд.
 И нет в том трагедии, просто настал листопад.

 Природой отмеренный срок приближался к концу,
 Пришел звездный час и забвенье к живому листу,
 В последнем полете, подхваченный ветром зимы,
 Ложился на ржавую воду осколок зари.

 На ветке ему стало тесно и невмоготу,
 Уступил свое место другому листу,
 Совершается зримо и остро извечный обряд,
 Вечный обряд.
 И нет в том трагедии, просто настал листопад.