Бари Алибасов..
Мне хотелось, чтобы эта песня была не о любви «до гроба», а о горечи тех измен, к которым склонен почти любой мужчина, как бы он не любил единственную. Эта горечь, должна была трагично сочетаться с «последним обращением» к той, которая была всегда рядом, всегда любила, но не всегда была нужна.

Это трудная задача, потому что она сложна драматургически. Здесь нет «линейных» чувств, это не примитивный чёрно-белый мир,  свойственный песням о преданной любви.

Решил переписать всё заново, под своим  контролем. Вова вроде бы уловил мой замысел, эмоционально пел так, как  я чувствовал песню, но  слишком  голос его был чист и правилен. А мне нужен был надломленный, треснувший голос.

Вовка возмущался:  Что мне  связки вилкой поковырять?  Если так у тебя получится неправильно петь, поковыряй,- требовал я.  В конце концов он устал, мы разошлись до утра.

Утром он пришёл в студию, хрипит, горло болит, петь не может. Я говорю: Попробуй. Он попробовал, мимо нот, но голос был тот, который мне нужен. Все рассмеялись, впервые  услышав лажу в исполнении Политова, а я заорал: «Вот так и пой».

Через 5-7 минут он распелся, уже мог  извлекать больным горлом стройные звуки, но в голосе была слышна  трагедия надломленного человека. Так и записали.

Как-то я ради стёба опубликовал на сайте видеозапись, где Вова издавал  больным голосом нестройные звуки.  Всем, кто был тогда в студии,  было очень смешно. Но меня поразило, насколько у нас разное чувство юмора.

Мы ржали от удовольствия, что Вован  поёт нестройно, такое обычно не услышишь, а  кто-то в комментах очень критически отнесся к его пению, восприняв это не как мою шутку, а как реальный политовский вокал. Тогда я подумал, что мне с моими шутками надо быть поаккуратней.  К сожалению, это правда, многие  не понимают, когда я шучу, а когда говорю серьезно.