Урал научил меня не понимать вещей
элементарных. Мой собеседник — бред.
С тополя обрываясь, листы — «ничей»,
«чей», «ничей», как ромашка, кончились — «нет».

Мой собеседник-бред ни черта не знать
научил. В телаге, а-ля твой сосед — зэка,
я шнырял по нему. Если Бог и дарил мне взгляд
сквозь луну, то как надзиратель — сквозь пуп глазка.

И хоть даль, зашвырнув горизонт (как лопату — Фрост,
спешащий до друга с беседой), идет ко мне
руку лизать юляще, как добрый пес,
мигая румянцем, алеющим на щеке,

все равно пред глазами, на памяти, на слуху:
беготня по заводу, крик, задержавший нас,
труп, качающийся под потолком в цеху
ночном. И тень, как маятник, между глаз.