Вместо каротина-никотина, вместо триммера – триппера, вместо кефира – клистира, вместо люрекса – дюрекса.  Куда заведет кривая размышлений, также как не донести до чашки ложку с вареньем, не обронив каплю варенья.  Закон кофейной чашки по будням бывает,  фокусник верит в то, что разольет содержимое и даже если старается не разлить, разливает. Твои странные поездки на автобусе, в странные части глобуса. Ребусы и повторы размышлений, короткие новые впечатления. На крыше парами газа, мимо носа и мозга течением. Уплывают. На одном кадре восемь щелчков затвора бывает. Они самые ценные, но в фотоателье недоумевают. 
Но я и не рассказал сути, а если рассказал, то никто не услышал. На остановке из троллейбуса волшебник с длинной, узорчатой трубкой вышел. Он сказал, чтобы я бросил эти диафильмы, протер пол в квартире, пропылесосил системник, сел за электронику и сделал камеру снимающую мультфильмы.  Потом я ехал в маршрутке, улыбаясь мимо свай железобетонных. Смотрел сквозь тополя на чужие дома, и представлял свою судьбу в чужой раме оконной.  А под курткой на улице прятал свист в легких, хотел сказать про финики, но не люблю их, история напомнила тревожный запах поликлиники. И хватит наверно унижений и бессмысленных выстрелов в голову, родной запах кружка радиолюбителей с раскаленной каплей олова. Которую обронил я на палец, оставив воспоминание. С запахом канифоли, без мыслей о возможных с фокусником свиданиях. И о его воспоминаниях обо мне и последующими встречами с волшебником. Я хотел, чтобы все было по учебникам, он сказал не надо по учебникам.