Ты помнишь, Юра, какое было время?
Ты помнишь, Миша, революция была.
Народ, случалось, поколачивал евреев,
А гимназистки покушались на царя.

А помнишь, Юра, как был ты хулиганом?
А помнишь, Миша, каким ты был вором.
Городового мы убили из нагана,
Потом связались с марксистским кружком.

А помнишь, Юра, ту конспиративку?
Ну где картина "Три богатыря",
Под ней ты уговаривал блондинку,
Ну ту, что раньше покушалась на царя.

А чтоб тебе политику "не шили" -
Мол, под картиной приблизил бунтаря.
Для конспирации мы так водяру пили,
Что обрыгали одного богатыря!

А помнишь, Юра, как грохнул залп Авроры?
И весь народ куда-то побежал.
А про царя в толпе такие разговоры,
Как будто всем по трешке задолжал.

У входа в Зимний, весь золотом расшитый,
И с бородой большой, мы думали, что - царь!
Его топтали мы по морде знаменитой,
А перед смертью он сознался, что - швейцар.

А помнишь, Юра, возле гардиропа
Стояла баба с голой задницей, без рук.
А ниже пупа ни листочка, ни укропа...
Её болезнию болел наш политрук.

А помнишь, Юра, в зал ворвались быстро -
Весь в белых камушках, а посредине - трон.
Над троном ручка, чтоб позвать министра -
Пущай придумает какой-нибудь закон.

А через год в ликбезе нам сказали,
Что камни эти кафелем зовут,
Ну а потом газеты написали,
Что це клозет, а ручкой воду льют.

А помнишь, Юра, в ЧК служили с Федей?
Чеканя шаг, мы шли в одном строю.
Чтоб не мешались, мы убрали всех соседей,
И тетку Марью, не порола чтоб... ерунду.

Ну а потом к Котовскому подались -
Нам говорили, что готовится погром.
Коней нам дали, мы тут же их продали.
Нас перед строем расстрелять хотел нарком.

Ну а потом чего-то пожалели,
И даже дали именной наган.
А чтоб в нагане том патроны не ржавели,
Его купил в рассрочку "белый" капитан!