Погиб поэт! — невольник чести — 
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок. 
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка, 
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!.. 

                      И он убит — и взят могилой,
            Как тот певец, неведомый, но милый,
                      Добыча ревности глухой,
            Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой. 

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
      Он, с юных лет постигнувший людей?.. 

И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
                      Но иглы тайные сурово
                      Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
        И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
                      Замолкли звуки чудных песен,
                      Не раздаваться им опять:
                      Приют певца угрюм и тесен,
                      И на устах его печать. — 

                      А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
        Таитесь вы под сению закона,
        Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
                      Есть грозный суд: он ждет;
                      Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
                      Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
                      Поэта праведную кровь!