- О, Боже...
- Мистер Ванхутен, 
Я хороший человек, но дерьмовый писатель,
Вы дерьмовый человек, но хороший писатель,
Думаю, мы могли бы стать отличной командой.
Не хочу вас просить вас ни о каком одолжении,
Но если у вас будет время и судя по тому, что я видел, у вас его навалом.
Пожалуйста, сделайте это для меня...
Это надгробное слово для Хейзел.
Она просила меня написать его,
И я пытаюсь, но просто у меня нет таланта.
Все хотят, чтобы их помнили,
Но Хейзел не как все...
Хейзел знает истину,
Она не хотела миллионы поклонников,
Он хотела только одного и она получила его..
Может быть ее немного любили, 
Но ее любили сильно и это больше чем выпадает на долю каждого из нас...
Когда у Хейзел был приступ, я знал, что умираю,
Но не хотел ей этого говорить.
Она была в палате интенсивной терапии,
Я пробрался туда на десять минут и сидел с ней, пока меня не выгнали.
Ее глаза были закрыты, кожа бледной,
Но ее руки были по прежнему ее руками,
По прежнему теплыми,
И ногти были покрыты сине-черным лаком,
А я держал ее руки в своих,
И я попробовал предстать себе мир нас.
Какой же бессмысленный это будет мир...
Она такая красивая...
Я не устаю любоваться ею,
И меня не волнует умнее ли она меня,
Потому что я знаю, что она умнее,
Она забавная и никогда не бывает злой.
Я люблю её...
Боже, как я люблю её...
Мне так повезло, что я люблю её, Ванхутен.
Мы не можем избежать страданий в этом мире,
Но мы можем выбрать того, кто причинит нам боль.
Я своим выбором доволен.
Надеюсь, что и она своим тоже...
- Хорошо, Хейзел Грейс?
- Хорошо.