Un bel dì vedremo                   
levarsi un fil di fumo                
sull’estremo confin del mare.  
poi la nave appare – 
poi la nave bianca
entra nel porto, romba
il suo saluto. Vedi?
È venuto!
Io non gli scendo incontro.
Io no. Mi metto là
sul ciglio del colle e aspetto,
e aspetto gran tempo
e non mi pesa
la lunga attesa.
uscito dalla folla cittadina
un uom, un picciol punto
s’avvia per la collina.
Chi sarà? chi sarà? [bad word] sarà giunto – 
Che dirà? che dirà?
Chiamerà “Butterfly!”
dalla lontana.
Io senza dar risposta
me ne starò nascosta,
un po’ per celia
e un po’ per non morir
al primo incontro,
ed egli alquanto in pena
chiamerà, chiamerà:
“Piccina mogliettina,
olezzo di verbena!” – 
i nomi che mi dava
al suo venire.
Tutto questo avverrà,
te lo prometto.
Tienti la tua paura,
io con sicura fede l’aspetto!

В ясный день желанный 
пройдёт и наше горе.
Мы увидим в дали туманной 
дымок вот там, на море. 
Вот корабль, весь белый, 
в порт входит плавно. 
Грянули салюты. 
Он здесь! Что за минуты! 
Я не бегу навстречу, о нет. 
Я стану здесь на склоне, в сторонке, 
и долго стою, притаившись. 
Жду милой речи 
в минуту встречи. 
Вот маленькою точкой там, смотри же, 
один вдруг отделился, 
спешит сюда всё ближе. 
Кто идёт? Кто идёт? 
Сузуки, угадай. 
Кто зовёт? Кто зовёт? 
«Баттерфляй, Баттерфляй!» 
Я ж притаилась, 
не говорю ни слова, 
обнять его готова. 
А сердце рвётся, 
не выдержит оно такого счастья. 
А он меня с тревогой всё зовёт, всё зовёт... 
«Цветок мой ароматный, малютка дорогая!» – 
так прежде называл он меня, лаская. 
Это всё будет так, как ожидаю. 
Верь мне, моя Сузуки, 
пройдут и наши муки. 
Я знаю!