никчёмная грусть в замёрзших кварталах. 
стеклянные взгляды простуженных окон. 
уставшие звуки каблучных металлов. 
ты есть. тебя нет. а я помню твой локон 
тёмно-карий, как чай. сильный чай горьковатый. 
сильнее меня и тебя, вместе взятых. 
и какого чёрта мы закончились этой абра-кадаброй? 

а после тебя 
как чебурашка без гены 
как вампиру-вербена 
как тв без антенны 
как всем феям без фена 
как минор без рефрена 
как молчать о проблемах. 
молчу: 

напились понедельники в прокуренные вторники, 
когда преподаватели твердили пресным школьникам 
о лести и разбойниках. о чём-то в треугольниках, 
о мгле и преступлениях, - виной всему Раскольников. 

да к черту этих школьников, и острых треугольников. 
поговорим о нас, невольник я. 
твоих проколотых ушей, мы вечные повторники 
чужих историй и имен, что прячутся во дворике 
тебе со мной никак. а мне с тобой- до коликов, 
но нету больше нас, есть ты и я. и вторники. 
и вторники,конечно. я снова выльюсь в сборники, 
я буду посвящать тебе хореи, ямбы, дольники. 
тебе и о тебе. тебе и для тебя. запомни-ка. 
до рвоты помнить все твои черты и подоконники. 
всех твоих грёбанных заносчивых поклонников. 
о нашей не16-ой зиме, что посыпали дворники 
песками рваными. прочти попозже в соннике, 
к чему мне снишься ты. вся такая алкогольная. 
кислородовая. с вальяжной грацией, 
мечтающая всё ещё свалить куда-нибудь во францию. 
плеоназмы, тавтология и гиперболизация, 
поэтому лишь ты, еще раз ты и так еще раз двадцать. 
не было причины, чтобы не прощаться, 
встречаться, расставаться, не бояться, оставаться. 
говорить об итальянцах, мексиканцах и голландцах. 
лишь бы говорить с тобой. а может, целоваться. 
расстанемся на станции. соврём о пунктуации 
и я поставлю точку тут, сказав, что больше не люблю. 

но. 
по щучьему велению, 
по моему хотению 
я люблю тебя, к сожалению. 

и только ради бога,не спрашивай меня,почему дворники не подметают дождь.когда он разбивается об асфальт.