Когда в дырявых башмаках, пройдя две сотни лье,
 Я вышел к площади и думал сесть на паперть,
 Чтоб из карманов парижан платить за ужин и жилье -
 Я поднял голову, и был сражен ей насмерть.

 Я даже рот раскрыл, поскольку забурлила кровь,
 Я даже наземь сел: я был неосторожен!
 Она срывала все замки у слова древнего "любовь",
 И в сердце мне вошла, как в кожаные ножны.

 Она парила в небесах,
 Она смотрела ласково
 С улыбкой на немых устах -
 Химера Нотр-Дамская.

 Когда с товарищами я ходил в ночной налет,
 Когда живыми выходили мы из битвы,
 Когда в карманах пела медь, и отдалялся эшафот,
 Лишь ей одной я посвящал свои молитвы.

 Но раз усатый господин меня застиг впотьмах,
 И мы сразились с ним у старого собора.
 Я только раз взглянул наверх, но это был неверный шаг -
 Я вдруг упал и услыхал: "Держите вора!"

 Она ловила лунный свет,
 Она была изменчива -
 Несущая мне сотни бед,
 Химера бессердечная.

 Пока неделя за неделею в тюрьме неслась,
 И приближался срок отправки на галеры,
 Я на нее смотрел в окно, к железным прутьям прислонясь,
 И говорил себе: "Любовь моя - химера."

 Но даже в сказочных морях такой красотки нет,
 И даже в Африке не знал бы я покоя,
 Скучней нормандского коровника казался Новый Свет,
 И потому я деру дал из-под конвоя.

 Она летела впереди
 И вывела к своим стопам
 С душою демона в груди -
 Химера с крыши Нотр-Дам.

 И потому я в этот город возвращаюсь вновь,
 С пустым карманом и в разорванной рубахе.
 Сюда влечет меня судьба, и здесь живет моя любовь,
 И обе вместе довели меня до плахи.

 И вот стою с петлей на шее, и смотрю наверх,
 Служа бродягам поучительным примером.
 А сверху смотрит на меня и еле сдерживает смех,
 И скалит зубы Нотр-Дамская химера.

 Когда в аду, как всякий вор,
 Я душу Сатане отдам,
 Польет смолою мой костер
 Химера с крыши Нотр-Дам.