(193 kilobits per second)

Juré, on s'en fume une et, 
On vide le plancher de la station 
Mais grillés les flics se pointent 
Et contrôle d'identité 
Oh nom de nom. 

Je fais des ronds et je me marre, 
En pensant à ce vieux Ronsard 
Et nous dans cent années, en cendre. 
Je fais un hic et je me marre, 
En pensant à ce con d'Icare 
Et nos ailes brûlées. 

Prisonniers, menottes aux poignets 
Ça fait mal beauté, rêve et gloire. 
Mais n'avais-je pas vus arriver, 
Les fourgons blindés, leurs gyrophares. 

Je fais des ronds et je me marre 
En pensant à ce vieux Ronsard 
Et nous dans cent années, ensemble. 
Je fais un hic et je me marre, dans peu de temps 
Et pour de bon on se sera évadés, 
Et jamais plus ils ne pourront nous retrouver. 

Nos deux éperviers, en plein vol d'été, 
Se sont fait plumer, quel cauchemar. 
Et moi je voyais, des larmes couler, 
Sur tes joues éclairées par les phares. 
Piégés, accroche-toi, poupée, 
Passe-moi le briquet 
Et jamais plus ils ne pourront nous retrouver. 

Je fume, je finis par croire, 
 [bad word] cette cigarette noire, 
Je te nuis ma bauté. 
Mais poumons gris ou poumons noirs, 
Qu'est-ce qu'on s'en fout puisque demain, 
C'est la fin de l'été. 

Car nicotine ou corbillard peu m'importe 
Demain on sera des voleurs envolés. 
Alors faisons des ronds et des Ronsard, 
De fumée blonde de fumée noire, 
Et souris, ma Bonnie, 
Car jamais plus ils ne pourront nous retrouver.

Мы договорились: выкуриваем еще по одной 
И смываемся с вокзала, 
Но нас раскрыли, приезжает полиция 
И проверяет документы. 
Черт возьми! 

Я пускаю кольца дыма и смеюсь, 
Размышляя об этом старом Ронсаре1 
И о нас через сто лет, мы станем прахом. 
Я мешкаю и смеюсь, 
Думая об этом дураке Икаре2 
И о наших обожженных крыльях. 

Пленники, закованные в наручники. 
Красота, мечты и слава – это больно. 
Но разве я не видел, как подъехали 
Бронированные фургоны с сиренами? 

Я пускаю кольца дыма и смеюсь, 
Размышляя об этом старом Ронсаре 
И о нас через сто лет, мы будем вместе. 
Я мешкаю и смеюсь, еще немного, 
И мы сбежим навсегда, 
Нас больше никогда не найдут. 

Два наших ястреба на лету 
Позволили себя ощипать, какой кошмар! 
И я видел, как слезы текли 
По твоим щекам, блестя в свете фар. 
Мы попались в ловушку… Куколка, 
Передай мне зажигалку, 
И они никогда нас не найдут. 

Я курю и наконец начинаю думать, 
Что, как и эта черная сигарета, 
Я вреден для тебя, моя красавица. 
Но серые легкие или черные – 
Мне плевать, ведь завтра 
Закончится лето. 

Ведь никотин или катафалк – какая разница? 
Завтра мы будем исчезнувшими преступниками, 
Так давай читать Ронсара и пускать кольца 
Белого и черного дыма, 
И улыбнись, моя Бонни3, 
Потому что нас больше никогда не найдут.

1) Имеется в виду Пьер де Ронсaр – знаменитый французский поэт XVI века. 

2) Чтобы спастись с острова Крит от раздраженного Миноса, мастер Дедал сделал для себя и сына крылья, скреплённые воском, и советовал сыну не подниматься при полёте слишком высоко. Икар не послушался и приблизился слишком близко к солнцу, лучи которого растопили воск, и Икар утонул. 

3) В песне описывается сцена ареста Бонни и Клайда, во время которого оба были убиты.