Вечареет...Всюду тишь 
Над Россией южной...
Отчаво ж, скажи, грустишь
Господин Хорунжий?
А ль вспомнил сладость бабьих губ?
Чи дурную весть?
А ль твой полк тебе не люб
Девяносто шесть?
А ль вспомнил сладость бабьих губ?
Чи дурную весть?
А ль твой полк тебе не люб
Девяносто шесть?!

Припев:
А на Дону, а на Дону
По всем приметам осень!
Куда ж, в какую сторону, 
Ты, рыжая, нас бросишь?
Куда ж, в какую сторону,-
Не ясно никому...
В багряном пурпурном дыму
Запахло дымом на Дону.

Видно проще уезжать,
И не возвращаться...
Видно проще воевать
За чужое счастье...
Видно проще подыхать
На чужбине братцы,
Чем в бодяге этой, мать,
Толком разобраться.
Видно проще подыхать
На чужбине братцы,
Чем в бодяге этой, мать,
Толком разобраться.

Припев:
А на Дону, а на Дону
По всем приметам осень!
Куда ж, в какую сторону, 
Ты, рыжая, нас бросишь?
Куда ж, в какую сторону,-
Не ясно никому...
В багряном пурпурном дыму
Запахло дымом на Дону.

Нет, не злато ещё то,
Что блестит рыжьём.
Нет, не воин ещё тот,
Кто бежит с ружьём.
У казак в бою главней
Лихости ненужной:
"Утро ночи мудреней
Господин Хорунжий".
Ум казак в бою главней
Лихости ненужной:
"Утро ночи мудреней
Господин Хорунжий"!

Припев:
А на Дону, а на Дону
По всем приметам осень!
Куда ж, в какую сторону, 
Ты, рыжая, нас бросишь?
Куда ж, в какую сторону,-
Не ясно никому...
В багряном пурпурном дыму
Запахло дымом на Дону.

Вечареет...Всюду тишь 
Над Россией южной...
Отчаво ж, скажи, грустишь
Господин Хорунжий?
А ль вспомнил сладость бабьих губ?
Чи дурную весть?
А ль твой полк тебе не люб
Девяносто шесть?
А ль вспомнил сладость бабьих губ?
Чи дурную весть?
А ль твой полк тебе не люб
Девяносто шесть?!

Припев:
А на Дону, а на Дону
По всем приметам осень!
Куда ж, в какую сторону, 
Ты, рыжая, нас бросишь?
Куда ж, в какую сторону,-
Не ясно никому...
В багряном пурпурном дыму
Запахло дымом на Дону.