Что было, то и будет,
И что творилось, то и творится,
И нет ничего нового под солнцем.
А уже было оно в веках, что прошли до нас.
Не помнят о прежнем - так и о том, что будет,
О нем не вспомнят те, кто и будет позднее.

Экклезиаст

Говорят, что она приходит только к тем, кто впитал миллениум в себя.
Претенциозная жрица в поиске актуальной бесконечности для каравана идущих в никуда.
В мантрах писали, что серая пелена в ее глазах пришла из Котель.
На юдольный стержень мистерии она публично нанизывает темы и характер жизни.
И cлово ее ничто не значит, и ,в то же время, - всё скрыто в нем.
Так же, как и в восточном ветре морская вода таится,
Так же, как приливы скрывают промятый песок.

Сколько уже позабыто
Сколько забыто
Сколько еще забывать…

Джим Моррисон - Парижский дневник

Мы все забыли о том кем были
И за что получили эту жизнь

Он хотел чтоб мы любили
Но мы любим лишь себя всё равно
Как же глупо слепо верить, что
Сами распахнуться в счастье двери

Нам хаотично выпадают места
Стерпеть возможно, досчитай лишь до ста
Сто шагов, слышишь, и ты ещё ближе к цели своей
В час пик мотаясь все мы как пчелиный рой
Рискуя, в л ю б л я я с ь порой слышим голос твой
Готовы ли мы жертвовать собой?

Холодная и злобная дорога, под утро, привела меня домой.
И, как подкинутый над бездной, воскликнул я:
«Здравствуй, любовь моя, все не прощающая Москва!
Это я - излюбленный тобой одиночка!
Сладость тиши ночной утишает в тисках забытого уж дня,
Калейдоскопом событий сгоревшего без остатка.
Какие ночи ты мне подарила! Помнишь?
Где они, эти чистые звезды?
Угаснул в сердце пыл?
Уснул последним сном солнца ясный свет?
Теперь ты искрами догараешь в памяти моей.

Твое одиночество осветит ночной воздух.
Всегда живем мы в ожидании маленького чуда.
И вот, оно случилось вновь,
Сейчас, с тобой...
И ты поймешь, что в город тот, ты не вернешься никогда.
Любовь несовершенная, города - красивей всех разочарований.
Лишь потому, что выше всяких чувств.

Ничто не сможет пережить вселенную
Лишь только поэзия

Мне кажется, я утопаю в чувствах ненависти и любви к этому городу.
Я ненавидел этот лабиринт.
Людей, живущих в нем, пустых и злых.
Блудливый Вавилон.
Мне казалось, что это место не для поэта,
Не для прощаний на рассвете.
А когда ушел за грянь,
Я понял, что только в этом городе ночь тепла и обворожительна.
Только он полон романтики.
Отражение в мокром асфальте дождливой ночи,
Наполняющее светом темные кварталы тверской,
Девушки, спешащие на встречи в полнолуние,
Пьяные господа, валяющиеся в переулках судьбы
Все они в свободном падении
Беспечные ездоки в поиске неги
Или попутчик после бара, идущий в никуда
Женщины, их мечты о рае
Или секс, за клубом, на заднем сиденье.
Да и этот город, конечно, критичен
В тех лицах людей, кого не коснулась удача этих высоток.
И не любовь здесь в воздухе вояет беспечность,
Не нужна любовь этому городу,
У него есть секс, деньги соблазны.
Мы рождены в плоду и повязли в стремлении обратно в плод этот залезть!
Этот мир - бред и откровение в одном лице.
И следом цикл начнет новый оборот,
Но в этот раз пазл уже не совпадет.
И мы придем сюда, чтоб задавать вновь всё те же новые вопросы...

В семи грехах погрязли, нет сомнений.
2012
Беарн и Бигорра небесным огнем поражены.

Он хотел чтоб мы любили
Но мы любим лишь себя всё равно
Как же глупо слепо верить, что
Сами распахнуться в счастье двери

Он хотел чтоб мы любили
Но мы любим лишь себя всё равно
Как же глупо слепо верить, что
Сами распахнуться в счастье двери

Там где есть место мечтам так легко сбросить всё
Этот ненужный хлам, да, это место - душа
Но душе в мире не прожить не дыша

Он хотел чтоб мы любили
Но мы любим лишь себя всё равно
Как же глупо слепо верить, что
Сами распахнуться в счастье двери

Интересно, куда пропадает ка