Это не Дублин, но тухнет вокруг все, 
И тут по полной чудят в ожидании чуда. 
С нелепостью карикатур, прогорая в кошмарном бреду под названием "урбан". 
Пламенем урной, фортуны, продукты внедряют, недурно в белоснежном аду, 
Ты у всех на виду, так что сколько ни мерь, все равно резанут наобум. 
И на каждом шагу инородные тела, кошмар моровой в обалдевших пешках, 
Их надежды скрежет слышен в гаражах, она задушена героями Уэлша. 
Их планы на вечер каждый раз те же: кэш и хеш трэп ин кэш вал, 
Намутить им дыма или MTV, и маргиналы опять в ожидании трэша. 
"In god we [bad word] and [bad word] with [bad word]  ,- и с девизом этим массы глотают лекарства, 
И кайф забивает гвоздь так в чердак, как в финале совком отгружал Ван Бастен. 
И мрак по началу не покажется мразью, а так, даже чем-то далеким, прекрасным, 
Но прекрасно далеко настолько, что слишком легко ненароком пропасть в нем. 
Ни логин, ни пассворд не спас и не встрялся, а разум, как пластик, порезан на части, 
Дымом ушел во фрактал, портал в одну сторону, он выведет на смерть. 
И чья же вина здесь? Фальшивое счастье с перебором собирает наеб*неные касты, 
Создавая им иллюзию шанса, на связь с Поднебесной, любезно слиться в экстазе. 
Но безумные луны попустили и вас всех, на лопатки уложили, треки были в анафеме, 
Гори, этот мир оков, изнутри, их прах разгадают дороги. 
И в три-два-раз собираться таким же другим, таким же, ну точно таким же другим.
Бродить по забытым могилам сошедших с орбит в безжалостный мир.