А нам бросала вызов свой заснеженная тундра, 
И мы, плечами до крови втираясь в постромки, 
Не размышляя по пути, что низменно, что мудро 
Летели ночью сквозь буран по берегу реки. 

А сколько стоил каждый шаг, когда кончались силы
И кроме снега ничего не видно впереди.
И каждый день пинками ног, обутых в мокасины
Будил нас сумрачный метис для нового пути.

А после тяжело дыша мы дрались из-за мяса,
Здесь брата брат валил на снег, сражаясь не на жизнь,
Ведь безошибочный инстинкт подсказывал нам ясно,
Что завтра новый перегон мы вряд ли пробежим.

На наших спинах и боках оставлены наколки-
Следы отточенных когтей и яростных клыков.
Мы точно волки голодны и дики точно волки,
Но жажда жизни бьется в нас сильней, чем у волков.

Но если вдруг собачью жизнь мне б выдали вторично 
Я предпочел бы утонуть еще слепым щенком, 
Узнав, что эта жизнь пойдет приторно логично, 
В обнимку с ножкою стола и комнатным цветком.

Бежит моя лихая жизнь, дрожа от непогоды 
Но я не лаю на судьбу, на голод и тычки. 
Моя свобода рождена отсутствием свободы. 
И я готов ее ценить, вжимаясь в постромки.