Не в этом ли саду
погибель монстров,
распластанных смеющимися
в пытке,
в саду сознанья,
в тени любимых ветром
призраков — цветов,
что льнут распутным
ароматом
и пчел — видений собирают рой…

Могу предположить,
что час настал,
когда живой тревогой
был отмечен,
той пьяной, нервной,
что в потемках зал
упрямо наполняла;
окна — течи
слезились звездами
в расторгнутом тумане,
и не было покоя
старой ране

Больные будни — вширь,
в размах руки,
и, ночью телефонной
просыпаясь,
я вслушиваюсь
в длинные гудки,
в эфире опьяненья
забываясь

Когда же сад молитв
сомкнет уста,
сойдутся тени
острыми краями,
возрадуюсь я
бритвою листа,
приняв у ночи трепетное пламя,

и будет прах, и волшебство,
и красота,
когда мой темный сад
сомкнет уста