Намеченной жертвы распростертый клюв.
                            
Затраченных усилий захудалый гнев.
                               
Очередь за Солнцем на холодном углу.
                                
Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.

Отрыгнув сомненья, закатав рукав,
Нелегко солдату среди буйных трав.
Если б он был зрячий, я бы был слепой.
А если б я был мёртвый, он бы был живой.

Так обыщи же мое тело узловатой рукой.
Заключи меня в свой параличный покой.
Меня не застремает перемена мест.
Стукач не выдаст - свинья не съест.

По больному месту - да каленым швом.
По открытой ране - да сырой землей.
Из родной кровати - да в последний раунд.
Из крейзовой благодати - да в андеграунд.

Намеченной жертвы распростертый взгляд.
Утраченных иллюзий запоздалый гнет.
Очередь за Солнцем на холодном углу.
Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.

 
 Намеченной жертвы распростертый взгляд.
 
 Затраченных усилий захудалый гнев.
 
 Очередь за Солнцем на холодном углу.
 
 Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.
 
 Отрыгнув сомненья, закатав рукав,
 Нелегко солдату среди буйных трав.
 Если б он был зрячий, я бы был слепой.
 А если б я был мертвый, он бы был живой.
 
 Так обыщи же мое тело узловатой рукой.
 Заключи меня в свой параличный покой.
 Меня не застремает (обломает?) перемена мест.
 Стукач не выдаст - свинья не съест.
 
 По больному месту - да каленым швом.
 По открытой ране - да сырой землей.
 Из родной кровати - да в последний раунд.
 Из кирзовой благодати - да в андеграунд.
 
 Намеченной жертвы распростертый взгляд.
 Утраченных иллюзий запоздалый гнет.
 Очередь за Солнцем на холодном углу.
 Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.