Мир смертельно устал, и тоской своей пьян,
Режет вены себе, режет жилы.
Мы на исповедь к Вам, Иоганн Себастьян
Души грешные мы заложили.
Жив и вечен Ваш гордый и грозный орган
Мы пришли и встаём на колени.
Слов не надо. - Вы знаете все, Иоганн:
Мы - безумцы, творцы, но калеки.

А где-то там ярмарка - с криками дикими,
Царство метели - сплошной балаган!
Но в шутовские нелепые выкрики
Властным аккордом вступает орган.
Он как насмешка над скорбью пророческой -
Хохот и крики, проклятье и брань! -
Все это вспыхнет, и рухнет, и кончится, -
Если играет Ваш грозный орган!
Ярмарка, ярмарка - хлопьями, клочьями
В прах! - и по ветру - уродливый гам!
Это непрочное, злое, порочное
Не устоит, если в гневе орган!

Повторите Ваш самый любимый хорал
Захворавшему миру в награду.
Столько раз он горел, столько раз он сгорал -
Что не снилось кромешному аду!
То ли рана в душе, то ли просто изъян -
Это знает лукавый посредник.
Повторите хорал, Иоганн Себастьян -
Может быть, в нашей жизни последний.

А где-то там ярмарка - с криками дикими,
Царство метели - сплошной балаган!
Но в шутовские нелепые выкрики
Властным аккордом вступает орган.
Он как насмешка над скорбью пророческой -
Хохот и крики, проклятье и брань! -
Все это вспыхнет, и рухнет, и кончится, -
Если играет Ваш грозный орган!
Ярмарка, ярмарка - хлопьями, клочьями
В прах! - и по ветру - уродливый гам!
Это непрочное, злое, порочное
Не устоит, если в гневе орган!

Это непрочное, злое, порочное
Не устоит, если в гневе орган!