Чудный лес под солнцем зреет в среднерусской полосе, 
Все медведи там евреи, барсуки евреи все, 
Чудный праздник "симхастойра", бреют пейсы старики, 
Все доярки пляшут "фрейлакс" у излучины реки.

Тетка Двойра варит пиво, пьянка тут же у ворот, 
И сбегается счастливый весь аидышен народ. 
Ну-ка солнце, ярче брызни, всюду кипеж, всюду хай, 
Мы идём к социализму! - шепчет Резник Мордехай.

Разрумяненный как пончик, вызывающий как шиш, 
Он младенцам режет кончик и кошерно варит фиш. 
Птицу режет он умело, тиф и рак его врагу, 
Этот Резник знает дело - он работал в ГПУ.

Ветер дует, шторм на море, волны ходят за кормой, 
Жарко Лёве, потно Боре, жутко хочется домой, 
Но летит из урагана, ветер дует в паруса, 
Восемь Шмулей, два Натана и у форштевеня Исаак.

В огороде квохчут куры, ловят карпа без живца, 
На "енкипер" и на "пурим" есть и цимес и маца. 
Море Чёрное играет, море Чёрное шумит, 
Два еврея тянут сети, как один антисемит.

И ни бога нет, ни черта, сшиты снасти из портьер, 
Яркий сурик вдоль по борту, Фима Ферштер - флибустьер. 
Выступаем, выступаем, вся команда на ногах, 
И написано "Лыхаим!" на спасательных кругах.

К нападенью все готово, на борту ажиотаж, 
Это ж Берчик, это ж Лева, отмените абордаж. 
Боже Лёва, Боже Боря, "Зайгезунд!" - кричит пират, 
А на лодке в пене моря ослепительный плакат - 
"Наименьшие затраты можно каждому и везде, 
Страхование евреев от пожаров на воде".

В море буря, шторм на море, волны ходят за кормой, 
Застрахованные Шмули озабочены собой, 
А струя светлей лазури, дует ветер - и какой, 
Это ж Берчик ищет бури, будто в буре есть покой.