Город Ленинград промелькнул как в тумане,
 От любимой девчонки уезжал паренёк.
 Не по собственной воле, а по воле закона,
 Уезжал далеко, далеко на восток.
 Не по собственной воле, а по воле закона,
 Уезжал далеко, далеко на восток.

 И в разбитое время предстоящей разлуки,
 Молодая девчонка вся ему отдалась.
 Поцелуем единым в те минуты прощанья,
 Поклялась на груди, на груди его - ждать.
 Поцелуем единым в те минуты прощанья,
 Поклялась на груди, на груди его - ждать.

 Вот, проходит полгода, её клятвы забыты,
 С фраерами, девчонка, начинает гулять.
 В рестораны и бары, ей все двери открыты,
 И не хочет девчонка о былом вспоминать.
 В рестораны и бары, ей все двери открыты,
 И не хочет девчонка о былом вспоминать.

 Вот, проходят все сроки, и вернулся на волю,
 Он уже повзрослел, и красив его стан.
 С голубыми глазами, и прилично одетый,
 Выходил на свободу молодой уркаган.
 С голубыми глазами, и прилично одетый,
 Выходил на свободу молодой уркаган.

 Вот, и улица дома, все стоит, как и прежде,
 И, вдруг, у подъезда она с кем-то стоит.
 Вынул нож заточенный, и решил за свободу,
 И решил за свободу, её любовь отомстить.
 Вынул нож заточенный, и решил за свободу,
 И решил за свободу, ей любовь отомстить.

 Лишь промолвил он: - Здравствуй, милая крошка!
 И вонзил острый нож, прямо в девичью грудь.
 А, теперь, пусть карают меня по закону,
 Ведь свободу уже никогда не вернуть.
 А, теперь, пусть карают меня по закону,
 Ведь свободу уже никогда не вернуть.