В Афганистане
В "черном тюльпане",
С водкой в стакане

Мы молча плывем над землей.
Скорбная птица
Через границу,
К русским зарницам

Несет ребятишек домой.

В "черном тюльпане"
Те, кто с заданий
Едут на Родину милую

В землю залечь,
В отпуск бессрочный,
Рваные в клочья...
Им никогда, никогда

Не обнять теплых плеч.


Когда в оазисы Джелалабада,

Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал,

Мы проклинали все свою работу:

Опять "бача" подвел потерей роту.

В Шинданде, Кандагаре и Баграме

Опять на душу класть тяжелый камень,

Опять нести на Родину героев,

Которым в двадцать лет могилы роют,

Которым в двадцать лет могилы роют.


Но надо добраться,

Надо собраться.
Если сломаться,

То можно нарваться и тут.
Горы стреляют.
"Стингер" взлетает,
Если нарваться,

То парни второй раз умрут.


И мы идем совсем не так, как дома,

Где нет войны и все давно знакомо,

Где трупы видят раз в году пилоты,

Где с облаков не валят вертолеты.

И мы идем, от гнева стиснув зубы,

Сухие водкой смачивая губы.

Идут из Пакистана караваны,

И значит, есть работа для "тюльпана",

И значит, есть работа для "тюльпана".


В Афганистане

В "черном тюльпане",
С водкой в стакане

Мы молча плывем над землей.

Скорбная птица

Через границу,
К русским зарницам

Несет наших братьев домой.


Когда в оазисы Джелалабада,

Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал,

Мы проклинали все свою работу:

Опять пацан подвел потерей роту.

В Шинданде, Кандагаре и Баграме

Опять на душу класть тяжелый камень,

Опять нести на Родину героев,

Которым в двадцать лет могилы роют.