Три ангела жили в Риме, в заброшенном гараже,
В разложенном на холстине изношенном витраже,
Разбиты наполовину, выкрошены из окна –
Прозрачно-зеленый, синий и красный, цвета вина.

Зеленый хотел на небо: там каждая вещь цела.
На небе найдутся скрепы для треснувшего стекла,
Не небе ему Всесильный приладит отбитый нос,
Вернет золотые крылья и рыжую прядь волос.

Бордовый любил веселье, гордился одним крылом,
По норову непоседа, по сути, увы, стекло,
Мечтал облака потрогать и жителем Рая стать.
Не то, чтобы верил в Бога, - всего лишь хотел летать.

А синий все пел неслышно ту песню из слов простых:
«забудь обо мне, малышка, я знаю, кто я, кто ты.
И мне ничего не надо, я глуп, неловок, несмел…
Просто живи, моя радость, живи, как я не умел».

Война появилась в городе железным дождем с небес,
И город притих, зашторился, ужался, почти исчез.
От взрывов над старой церковью гудели колокола...
Ангелы тоже смертные, когда они из стекла.

Что дальше? Не знаю, милая. Я много где был, но Там
Пока что не приходилось, и что дальше – не знаю сам.
И стоит ли беспокоиться? Три ангела с витража
Летят в белоснежном воинстве, над нами с тобой кружа.