Колдовством и ворожбою
 В тишине глухих ночей
 Леопард, убитый мною,
 Занят в комнате моей.

 Люди входят и уходят,
 Позже всех уходит та,
 Для которой в жилах бродит
 Золотая темнота.

 Поздно. Мыши засвистели,
 Глухо крякнул домовой,
 И мурлычет у постели
 Леопард, убитый мной.

 — По ущельям Добробрана
 Сизый плавает туман,
 Солнце, красное, как рана,
 Озарило Добробран.

 — Запах меда и вервены
 Ветер гонит на восток,
 И ревут, ревут гиены,
 Зарывая нос в песок.

 — Брат мой, брат мой, ревы слышишь,
 Запах чуешь, видишь дым?
 Для чего ж тогда ты дышишь
 Этим воздухом сырым?

 — Нет, ты должен, мой убийца,
 Умереть в стране моей,
 Чтоб я снова мог родиться
 В леопардовой семье. —

 Неужели до рассвета
 Мне ловить лукавый зов?
 Ах, не слушал я совета,
 Не спалил ему усов!

 Только поздно! Вражья сила
 Одолела и близка:
 Вот затылок мне сдавила,
 Точно медная, рука…

 Пальмы… с неба страшный пламень
 Жжет песчаный водоем…
 Данакиль припал за камень
 С пламенеющим копьем.

 Он не знает и не спросит,
 Чем душа моя горда,
 Только душу эту бросит,
 Сам не ведая куда.

 И не в силах я бороться,
 Я спокоен, я встаю,
 У жирафьего колодца
 Я окончу жизнь мою.