на волю вышли облака, простою жизнью лужи
начавши жить. поверь мне брат, что это всяко лучше, 
чем темноту загромождать своей фигурой тучной. 
все люди любят темноту. она вручает ключ им 
к замку, который одолев, увидеть звёзд медузы, 
а, значит, если не понять, то ухватить мы мудрость
способны. помнится, моряк который не вернулся
домой, однажды произнёc, что берег -- дело вкуса.

Но что нам скажет тот, кто первым сможет выбраться
назад живым к живым, как твой ребенок из лесу. 
И если каждый человек делать свой выбор сам
имеет право, почему до этих пор возврат 
не утведил, как факт, никто из бедолаг, 
иль всё таки счастливцев, ушедших вникуда? 
Можно о них гадать чрезвычайно долго.
это примерно, как владельца анекдота
суметь найти среди в аренду взявших шутку
или сложить в уме мозайку антарктиды.
смешно, но ведь на то и нужен в зале шут вам:
смотрите, вот он, здесь, друзья, облакатитесь
на спинки кресел ваших собственных надежд и 
взгляните в даль туда за плёнку хрупкой смерти. 
вы уже видите что нежеланье здешних
людей кричать есть только признак стопроцентной, 
безоговорочной привязанности к мигу,
чей долг -- препятствовать пустой работе звука?
они -- тишина. и когда кто-нибудь, достигнув
его вершины, ставит флаг, то, даю зуб вам,
там остаётся навсегда и не стремится 
спуститься вниз, дабы поведать восходящим 
о содержимом их волнующей страницы.
не говоря о том что чувства спрятать в ящик
вполне возможно, если есть в руках лопата. 
но меньше грусти. настоящее паденье -- 
сплошной полёт, если позволите, -- подарок.
смерть покупает жизнь за собственные деньги.
представь длину дороги в виде пирамиды,
что вверх ногами по желанью неизвестного
способна встать, тогда взрываются, как мыльный
пузырь, претензии, мол, нет на свете места нам.