Я слово позабыл, что я хотел сказать. 
Слепая ласточка в чертог теней вернется, 
На крыльях срезанных, с прозрачными играть. 
беспамятстве ночная песнь поется.

Не слышно птиц. Бессмертник не цветет. 
Прозрачны гривы табуна ночного. 
сухой реке пустой челнок плывет. 
Среди кузнечиков беспамятствует слово.

И медленно растет, как бы шатер иль храм, 
То вдруг прикинется безумной Антигоной, 
То мертвой ласточкой бросается к ногам, 
С стигийской нежностью и веткою зеленой.

О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд, 
И выпуклую радость узнаванья. 
Я так боюсь рыданья аонид, 
Тумана, звона и зиянья!

А смертным власть дана любить и узнавать, 
Для них и звук в персты прольется, 
Но я забыл, что я хочу сказать, - 
И мысль бесплотная в чертог теней вернется.

Bсе не о том прозрачная твердит, 
Все ласточка, подружка, Антигона... 
И на губах, как черный лед, горит 
Стигийского воспоминанье звона.

Осип Мандельштам