Февральская белая

Белое марево, мёрзлое крошево,
Сердце на мелкие части расколото.
Вереск лиловый в горах не виднеется,
Нет на лугах зеленеющих трав.
Помнит ли воздух, пленённый морозами
Запах петунии и маттиолы?
Впрочем, весна скоро крылья раскроет,
Сшитые из первоцветов и зелени,
Белое марево скоро развеется,
Солнце холодное станет горячим вновь.
Знаешь, весна расцветёт белой вишнею,
Солнечным светом средь трав – одуванчиком,
Я же уже расцвела преждевременно.
Ветви от снега белеют по-прежнему,
В сердце моём тоже цвет этот белый,
Но расцвела не жасмином, не вишнею
Я, но белеющим тёрном колючим,
Алым оттенком – разбитое сердце,
Да белладонною, горькой калиною,
Розой колючею и горечавкою.
Белое марево, мёрзлое крошево,
Сердце на белые льдинки расколото,
Сердце  тобой на булавку нанизано.
Нет! Нет! Не надо булавку вытаскивать!
Знаешь ли ты, как сильна эта боль?
Если б на миг ты до раны дотронулся,
Я бы на миг позабыла о ней.
Но почему ты зимы холодней порой?
Или, быть может. Чего-то не знаю я?
Что-то неверно творю я, быть может?
Жгучий мороз до костей проницает,
Только молчанье твоё ведь мороза страшней…