Мы будем сидеть в купейном вагоне поезда порознь, есть яблоки и смотреть в окно.
 Ты не оставил мне ни одно «но», ровно ни одного.
 А с неба стекает вода, смывает объявления, смывает стикеры, смывает каждый довод,
 Любой оставшийся повод. Ты мой самый страшный голод, самая сухая из пустынь.
 Я никогда не называю имен, прости.

 У наших скамеек немеют лампы, гаснут фонари, и кровь вместо тока по проводам. 
 Если бежать, давай сейчас убежим, разольемся ручьями по городам. 
 В пополам, по полу, вдоль тротуаров, по улицам, по каждому бордюру, под ноги каждому дому. 
 Есть грамм - небесный грамм весны. Весны, которой ты закрывал рот и руки ломал. 
 А она все говорила тебе самое важное, слог в слог, четко по слогам.

 Мой хороший, мой милый мальчик, перезагрузи программу, попробуй по-другому, ведь больше некому. 
 Эти города людей с ценниками на подошвах. Они разорвут тебя по швам.
 Ногами, прощупав твое дно, отбирая твою живую почву. 
 Когда выходишь в дверь, закрывай окно чтобы ни одна, ни подумала, что оно для нее. 
 Чтобы ей не было страшно.

 А деревья умирают стоя, не скрывая своего покроя, и я ничего не скрою.
 Ты и я – уже почти одно.
 Мы будем сидеть в купейном вагоне поезда, есть яблоки и смотреть в окно. 

© Copyright: Настя Чаплин, 2011
 Свидетельство о публикации №111032910194