Последний раз когда я видел ее, помню прилетел из Кишенева.
Пили вино в самолете с Сашей из группы "Сплин", было клево.

Был прекрасный летний день, кажется день десантника.
Солнце. Что же можно ожидать еще от такого классного праздника.

Опаздывал. Встрелились у посольства, у ее работы.
Подарил ей розу, виски "Стексон" и еще, не помню, что-то.
Сказал ей искренне: "Ты выглядишь отлично".
Хотя мне показалось, она одета была немного хуже, чем обычно.

Я пытался нести чушь типа: "Может передумаешь".
Типа: "Я могу измениться, повзрослеть. Забудь плохое. Подумаешь".
Кажется я говорил, что люблю ее как и прежде.
Я верил, что не умерла еще последняя надежда.

Больше всего меня удивляло то, что я был спокоен.
Она спросила: "Зачем виски? Ведь я же не пью такое".
Сказала: "Не хватает мне нажраться для полной программы".
Я сказал что-то типа: "Ну ладно, подаришь маме".

Она сидела, я стоял, она сказала: "Круто".
Разговор зашел в тупик, и мы молчали около минуты.
Как видно надо было прощаться, жалко, что мы были так кратки.
В конце она пошутила: "Ну все. Забираю монатки".

Я поцеловал ее на прощание. Обмер. На мгновение
Коснулся ее нежной руки, лежащей на белом колене.
Я не смог смотреть ей в глаза. Пару секунд глядел в пол.
Повернулся и, стараясь не смотреть на нее, ушел.

И вот я пошел гулять один.
Иду по Крымскому мосту.
Все чужое, а внутри пустота.
Ну просто вообще пустота.

В один миг твоя жизнь может повернуться вспять.
На моих глазах все попадало, но мне надо было стоять.
Я вздохнул полной грудью, собрал все свои силы.
Поехал в "Китайский летчик" там впитал ноль-пять текилы.

Бесполезно, внутри царила все та же пустота.
Я пытался убеждать себя, что совесть моя чиста.
Я пытался объяснить ей, как мне больно, но я не смог.
Я попытался убеждать себя, что меня уберег Бог.

Я вспоминал ее глаза, голос и белые плечи.
Ночью уехал в Петербург с друзьями, и мне стало легче.
Потом накрывало и не раз. Было такое дельце.
Не плакать, Вася, не плакать. Собрать разбитое сердце.