Пишу тебе за три родины,
Моё долгое путешествие.
Годы прожиты, люди пройдены,
И опять живу против шерсти я.

Пишу тебе за три посоха,
Моё главное приключение.
Я иду по дну, будто посуху,
А мир опять плывёт по течению.

Пишу тебе перво-наперво
О том, что уже потеряно.
Пишу о том бело-набело,
И уже не стучу по дереву.

О том, что ещё не начато,
И неясно, когда аукнется,
Я пишу тебе черно-начерно -
Надежду цежу по унциям.

Пишу тебе за три космоса,
Моё тайное несогласие.
Я на суше черчу без компаса
И сверяю моря по классикам.

Я видел три вечных города,
И в каждом из них - по Цезарю,
Я писал о том за три голубя -
Голубей подстрелили цензоры.

Здесь зелено, да не молодо,
Время тянется, как процессия,
А я пишу тебе за три голода,
За семь холодов по Цельсию.

Пишу тебе за три выстрела,
Моё зыбкое перемирие.
В кобуре моей что-то вызрело,
Только я не пойму, что именно.

Но я вижу галеры с язвами,
И в тени иных, будто в нише я.
И глаза мои вроде ясные,
Но в мозгу царит чернокнижие.

Чудеса чересчур воинственны,
И в ходу по воде хождения.
Здесь на каждого по три истины,
И на всех одно заблуждение.

Пишу тебе неразборчиво -
И не кесарем, и не писарем.
Пою тебе мелким почерком,
Едким месивом, горьким бисером.

Пишу на деревню дедушке -
Забавляюсь свободой творчества.
За душою моей - безденежье
Да постылое богоборчество.

Я спиной к спине - тот же вроде бы,
А лицом к лицу - так вообще не я.
Я зову тебя за три родины,
Моё страшное возвращение...

Бумага моя кончается.
Продолжается расстояние.
Я пишу тебе паче чаянья
Из отчаянья - в покаяние.