Я помню вечер новогодний, кружился снег, все как всегда, 
 Мы шли домой, и в подворотне я целовал тебя любя 
 Вот твой подъезд многоэтажки, я до дверей тебя довел, 
 Но за спиной вдруг чей-то голос: "Ты че пришел сюда, козел?! " 
 Я обернулся: трое в кепках. "Быдловка" - понял я, ну что ж. 
 "Привет ребята, с Новым Годом" - в кармане наготове нож. 
 Сказал я - Все братва, бывайте, мол меня ждут, пора идти... 
 Но перекрыт был плотно выход, так было просто не пройти. 
 Чуть позже вышел из подъезда, нож вытер и пошел домой, 
 Остались парни на площадке порезанны моей рукой, 
 С утра цветы купил - и к Ленке, но вдруг в подъезде - руки к стенке! 
 Вот тут я понял - просчитался, и тот, что крепче - жив остался. 

 А помнишь, Ленка, ты мою любовь, 
 Пацаны завидовали мне, 
 Помнишь, целовались мы с тобой, 
 Да мы с тобой, 
 На скрипучей старенькой скамье. 

 Да, к Ленке рано я поднялся, кричу: "Подъездом обознался! " 
 Но [bad word] с улыбкой на лице сказал - расскажешь на суде. 
 Я на суде его увидел, того, чью кровь с ножа обтер, 
 Сидел с улыбкой он ехидной, отец его был прокурор. 
 Да, постарался он на славу меня упрятать в лагеря, 
 Теперь сижу на жестких нарах, проходит молодость моя. 
 И Ленка мне уже не пишет - проходит, видно, и любовь, 
 Мне пацаны маляву пишут, что скоро свадьба у нее... 

 А помнишь, Ленка, ты мою любовь, 
 Пацаны завидовали мне, 
 Помнишь, целовались мы с тобой, 
 Да мы с тобой, 
 На скрипучей старенькой скамье. 

 Прошло полгода, и на свиданку, как обещали пацаны 
 Витек с Серегой утром ранним от мамки дачку привезли. 
 Пожали мы друг другу руки. Как мать? Как там она одна? 
 Как Ленка? Муж не обижает? Ну как там у нее дела? 
 - Дела, браток, у прокурора, а прокурорский сын ей муж. 
 Мне стало больно, грудь сдавило, я вспомнил тот кровавый нож, 
 Я вспомнил, как стоял у стенки, цветы валялись на полу, 
 Потом был суд, вагон в решетках, он тихо вез меня в тюрьму