Приди же, пламя! 
Мы с вожделеньем 
Встречаем день, 
И если испытанье 
Нас миновало, 
Мы жаждем слышать гомон леса. 
Но наши песни с Инда 
Издалека пришли и 
От Алфея, долго мы 
Удобного искали, 
И не без трепета 
Решались потеснить 
Соседа ближнего 
И перейти на сторону другую. 
Но здесь хотим мы сеять. 
Готовят землю к пашне 
Лишь реки. И там трава растет, 
И к тем же рекам летом 
Идет на водопой зверьё, 
Туда и человек. 

Мы дали этой имя Истр. 
Он живет роскошно. Стволы над ним колышат 
Свою листву. Деревья дико 
Стоят на берегу; над ними 
Вторая стража, крышей 
Нависли скалы. И не диво 
Для меня, что он 
Призвал Геракла в гости, 
Издалека сияя, от Олимпа, 
Когда тот, в поисках прохлады 
Пришел от зноя Истма, 
Ведь даже он, отважный, 
Нуждался, духами гонимый, 
В тени. И потому сюда 
К ручьям спустился он, и выше 
По берегу за ароматом елей 
Чернеющих, где в дебрях 
Охотник промышляет, 
И слышно, как растут деревья, 
Накапливая смолу над Истром. 

Тут кажется почти 
Течет он вспять, а я 
Считаю, что 
Он должен течь с востока. 
Об этом можно 
Сказать бы было многое. Зачем он так 
К горам привязан? Иначе, скажем, 
Рейн, он их обходит. Не напрасно реки 
Не высыхают. Но как? Им нужен знак, 
Не меньше, чтобы как-то солнце 
С луной нести в покое, неразлучно, 
И днем и ночью течь вперед, и чтобы 
Приятно было небу отражаться. 
И постольку реки 
Радость для Высших. Иначе как им 
Спускаться вниз? И словно Гера, зеленая, 
Все реки дети неба. Но терпеливым 
Он вовсе мне не кажется, напротив, 
Свободным и насмешливым. И когда 

Приходит юный день 
И наступает время 
Ему расти, то он совсем иной, 
Он душу изливает небу 
И рвется из узды, и слышны вдалеке 
Порывы ветра, 
А он доволен; 
Ему нужны уступы этих скал 
И пропасти земли, 
Он непокорен, нет ему покоя; 
На что еще способен он, 
Никто не знает.