Усталое солнце в клетке стеклянной,
Воды из крана звонкие пряди,
Партия ложки в симфонии чайной
И шарканье тапок по кухонной глади.
Скандальные ноты на стол из солонки,
Прыжок бутерброда головой вниз,
И в музыке быта соло ребенка:
"Мама, а что нужно сделать за жизнь?"

Вот бы зарыться слезами в игрушки,
Где никто не заметит, никто не найдёт.
А мир с каждым днём не становится лучше,
Он огромный как айсберг, холодный как лёд.

Ножом по черствой коже батона,
Поцелуй спички на кончиках пальцев
И отражение детской иконы
В разбитом оскале посудного глянца.
"Ну что ты пристал? Надо выстроить дом,
Посадить дерево, родить малыша.
Но знаешь, всё это будет потом,
А сейчас отойди, не лезь, не мешай."

Вот бы зарыться слезами в игрушки,
Где никто не заметит, никто не найдёт.
А мир с каждым днём не становится лучше,
Он огромный как айсберг, холодный как лёд.

Тихая поступь в сутулой ночнушке.
Стрелка по цифрам кружит на бис.
Альбомным листом промокая подушку,
Красным по белому прожита жизнь.
Красное дерево с красной коляской,
Дом – из трубы дыма тонкая нить
И точка горячей соленою кляксой.
"Мам, я всё сделал! Мне можно не жить?"

Вот бы зарыться слезами в игрушки,
Где никто не заметит, никто не найдёт.
А мир с каждым днём не становится лучше,
Он огромный как айсберг, холодный как лёд.