А судьи кто? - За древностию лет 
К свободной жизни их вражда непримирима, 
Сужденья черпают из забытых газет 
Времен Очаковских и покоренья Крыма; 

Всегда готовые к журьбе, 
Поют все песнь одну и ту же, 
Не замечая об себе: 
Что старее, то хуже. 

Где, укажите нам, отечества отцы, * 
Которых мы должны принять за образцы? 
Не эти ли, грабительством богаты? 
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, 

Великолепные соорудя палаты, 
Где разливаются в пирах и мотовстве, 
И где не воскресят клиенты-иностранцы * 
Прошедшего житья подлейшие черты. 

Да и кому в Москве не зажимали рты 
Обеды, ужины и танцы? 
Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен, 
Для замыслов каких-то непонятных, 

Дитей возили на поклон? 
Тот Нестор * негодяев знатных, 
Толпою окруженный слуг; 
Усердствуя, они в часы вина и драки 

И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг 
На них он выменил борзые три собаки!!! 
Или вон тот еще, который для затей 
На крепостной балет согнал на многих фурах 

От матерей, отцов отторженных детей?! 
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, 
Заставил всю Москву дивиться их красе! 
Но должников * не согласил к отсрочке: 

Амуры и Зефиры все 
Распроданы поодиночке!!! 
Вот те, которые дожили до седин! 
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! 

Вот наши строгие ценители и судьи! 
Теперь пускай из нас один, 
Из молодых людей, найдется - враг исканий, 
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, 

В науки он вперит ум, алчущий познаний; 
Или в душе его сам Бог возбудит жар 
К искусствам творческим, высоким и прекрасным, - 
Они тотчас: разбой! пожар! 

И прослывет у них мечтателем! опасным!! -
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту 
Когда-то укрывал, расшитый и красивый, 
Их слабодушие, рассудка нищету; 

И нам за ними в путь счастливый! 
И в женах, дочерях - к мундиру та же страсть! 
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?! 
Теперь уж в это мне ребячество не впасть; 

Но кто б тогда за всеми не повлекся? 
Когда из гвардии, иные от двора 
Сюда на время приезжали, - 
Кричали женщины: ура! 
И в воздух чепчики бросали!