Música: Pedro Maffia, Letra: José Horacio Staffolani-1930

Vengan a ver...
El bailongo se formó
en su ley
a la luz de un gran farol
medioeval.
Todo el barrio se volcó
en aquel
caserón, bajo el parral,
a bailar,
y al quejarse el bandoneón
se escuchó
tristes las notas de un tango
que nos hablaba de amor,
de mujer, de traición,
de milongas manchadas de sangre,
de sus malevos y el Picaflor.

Se fue el arrabal
con toda su ley.
Su historia es, tal vez,
la [bad word] del puñal.

Se fue el arrabal
que hablaba de amor
y aquel taconear
también se perdió.

¿Quién no sintió
la emoción del taconear
y el ardor
que provoca el bandoneón
al llorar?
Tango [bad word] de arrabal,
triste son
que se agita en el misal
de un querer
y en la lírica pasión
del matón.
Notas que muerden las carnes
con su motivo sensual
al volcar la pasión
que llevamos, tal vez, muy adentro,
en lo más hondo del corazón.

Пошли бы посмотреть...
Танец образовался
по своим законам
при свете большого
средневекового фонаря.
Весь квартал превратился
в бурлящую кастрюлю
под виноградной беседкой
для танцев.
И под жалобы бандонеона
послышались
печальные ноты танго,
которое нам рассказывало
о любви, о женщине, о предательстве,
о милонгах, испачканных кровью,
о преступниках и Ловеласе.

Таков был пригород
с его законами.
Его история, наверное,
прошла под знаком кинжала.

Таков был пригород,
который рассказывал о любви
и в котором потерялся
стук каблуков.

Кто не почувствовал
волнения при стуке каблуков
и жар от плача
бандонеона?
Очаровывающее танго предместья
печальное,
которое волнуется 
под мессу любви
и под лирическую страсть
задиры.
Ноты, что пробирают до костей
своим чувствительным мотивом,
взрывая чувства, 
которые носим, возможно, глубоко внутри,
в самой глубине сердца.