ЧИСТЫЙ ДОР

     Лесная дорога пошла  через поле  -  стала полевой.  Дошла до  деревни - превратилась в деревенскую улицу.
     По  сторонам стояли  высокие и  крепкие дома.  Их  крыши  были  покрыты осиновой щепой.  На одних домах щепа стала от ветра и  времени серой,  а  на других была новой, золотилась под солнцем.
     Пока я шел к журавлю-колодцу,  во все окошки смотрели на меня люди: что это, мол, за человек идет?
     Я споткнулся и думал,  в окошках засмеются,  но все оставались строгими за стеклом.
     Напившись, я присел на бревно у колодца.
     В  доме напротив раскрылось окно.  Какая-то женщина поглядела на меня и сказала внутрь комнаты:
     - Напился и сидит.
     И окно снова закрылось.
     Подошли два гусака,  хотели загоготать,  но  не осмелились:  что это за человек чужой?
     Вдруг на дороге я увидел старушку,  ту самую,  что искала в лесу топор.
Теперь она тащила длинную березовую жердь.
     - Давайте пособлю.
     - Это ты мне топор-то нашел?
     - Я.
     - А я-то думала: не лесовик ли унес?
     Я взял жердь и потащил ее следом за старушкой.
     В  пятиоконном доме  распахнулось окно,  и  мохнатая голова  высунулась из-за горшка с лимоном.
     - Пантелевна, - сказала голова, - это чей же парень?
     - Мой, - ответила Пантелевна. - Он топор нашел.
     Мы прошли еще немного. Все люди, которые встречались нам, удивлялись: с кем это идет Пантелевна?
     Какая-то женщина крикнула с огорода:
     - Да это не племянник ли твой из Олюшина?
     - Племянник! - крикнула в ответ Пантелевна. - Он топор мне нашел.
     Тут я сильно удивился,  что стал племянником,  но виду не подал и молча поспевал за Пантелевной.
     Встретилась другая женщина, с девочкой на руках.
     - Это кто березу-то везет? - спросила она.
     - Племянник мой,  -  ответила Пантелевна. - Он топор нашел, а я думала: не лесовик ли унес?
     Так,  пока мы  шли  по  деревне,  Пантелевна всем говорила,  что  я  ей племянник, и рассказывала про топор.
     - А теперь он березу мне везет!
     - А чего он молчит? - спросил кто-то.
     - Как так молчу?  -  сказал я.  -  Я племянник ей. Она топор потеряла и думает, не лесовик ли унес, а он в малине лежал. А я племянник ей.
     - Давай сюда, батюшка племянник. Вот дом наш.
     Когда выстраивается шеренга солдат,  то впереди становятся самые рослые и  бравые,  а  в конце всегда бывает маленький солдатик.  Так дом Пантелевны стоял в конце и был самый маленький,  в три оконца.  Про такие дома говорят, что они пирогом подперты, блином покрыты.
     Я бросил березу на землю и присел на лавочку перед домом.
     - Как называется ваша деревня? - спросил я.
     - Чистый Дор.
     - Чего Чистый?
     - Дор.
     Дор... Такого слова я раньше не слыхал.
     - А что это такое - Чистый Дор?
     - Это, батюшка, деревня наша, - толковала Пантелевна.
     - Понятно, понятно. А что такое дор?
     - А дор - это вот он весь, дор-то. Все, что вокруг деревни, - это все и есть дор.
     Я глядел и видел поле вокруг деревни, а за полем - лес.
     - Какой же это дор? Это поле, а вовсе не дор никакой.
     - Это и есть дор.  Чистый весь,  глянь-ка.  Это все дор,  а уж там, где елочки, - это все бор.
     Так я и понял,  что дор -  это поле, но только не простое поле, а среди леса.   Здесь  тоже  раньше  был  лес,  а  потом  деревья  порубили,  пеньки
повыдергивали. Дергали, дергали - получился дор.
     - Ну ладно, - сказал я, - дор так дор, а мне надо дальше идти.
     - Куда ты, батюшка племянник? Вот я самовар поставлю.
     Ну что ж,  я подождал самовара.  А потом приблизился вечер, и я остался ночевать.
     - Куда ж ты?  - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут.
Места в избе хватит.
     Я подумал-подумал,  послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны.
Уж не знаю,  как получилось,  но только прожил я у нее не день и не месяц, а целый год.