Ни Гай Кесарь  Калигула,  ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, как  не заинтересовал ни один  из  королей, герцогов, кавалеров,  самоубийц, отравительниц,  висельников  и  сводниц,   тюремщиков  и  шулеров,  палачей, доносчиков,  изменников,  безумцев,  сыщиков,  растлителей.  Все   их  имена спутались в  голове, лица слепились в одну  громадную лепешку, и только одно сидело мучительно в памяти лицо, окаймленное действительно огненной бородой, лицо Малюты Скуратова. Ноги Маргариты подгибались, каждую минуту она боялась заплакать. Наихудшие страдания ей причиняло правое колено, которое целовали. Оно распухло, кожа на нем посинела,  несмотря на то, что несколько  раз рука Наташи  появлялась  возле этого колена с  губкой и  чем-то душистым обтирала его.  В конце третьего  часа Маргарита глянула вниз  совершенно безнадежными глазами и радостно дрогнула: поток гостей редел.