у предсмертных записок нет черновиков.
люди стреляют и всё так просто:
фаза и ноль проволоки,
несколько витков
верёвки.
стоящий на подоконнике похож на остров.

вымытый и оторванный ото всех на свете.
под колесами трамвая до полной остановки,
на горячих трубах в кафеле туалета.
передозировки.

20 кубиков вчера и последних месяцев.
каждый день —  вариант бумажки,
оставленной на ступеньках пожарной лестницы,
улетающими с крыш на таксистские шашки.
вверх тормашками.

страшные минуты сидят на карнизе,
замшелая лепнина сыплется медленно,
и неизвестно в какой момент выпишет визу,
транзитную, через все потоки Вселенной.

кухни города такие мрачные,
подворотни исписаны милями слов.
проникающими даже в окна чердачные.
у предсмертных записок нет черновиков.