Из города, из Бийска, мы выехали быстро,

Да в кузове канистра, да сердце билось в такт,

Налево, до заправки, заехали за Славкой,

На улицу Заречную, потом на Чуйский тракт.

 

А Славка парень волньный,  сказал: «Гони на полной!»,

И быстрою стрелою дорога понеслась,

На встречу нам летели заснеженные ели,

А над горами дальними заря уж занялась.

 

Эх,  мчится, мчится, наш Зил 130,

Выжми газ — мотор поет!

До монгольской, до границы, сквозь туман да гололед,

До монгольской, до границы, сквозь туман до гололед!

 

Стекло опустишь — охнешь, мороз такой, что здохнешь,

И если вдруг заглохнешь, вот это будет  финт!

Но если взять серьёзно, то мы, брат, не замерзнем,

Ведь Славка — экспедитор и у него есть спирт.

 

А там, за поворотом, алтайские красоты,

Бескрайние широты до самых, до вершин,

Стоят в полях берёзки, мы проезжаем Сростки,

Здесь есть гора, гора Пикет, здесь Вася жил Шукшин.

 

Эх,  мчится, мчится, наш Зил 130,

Выжми газ — мотор поет!

До монгольской, до границы, сквозь туман да гололед,

До монгольской, до границы, сквозь туман до гололед!

 

С попутным разговором, да вот они и горы,

Надсадный гул мотора, Симинский перевал,

Но за рулем Серёга и спорится дорога,

И знаю, мы с Серегою пройдем любой завал.

 

На этом перевале мы друга потеряли,

Его стащило в пропасть, он шел без тормозов,

Когда домой вернемся, то мы с тобой напьемся,

За наших, за товарищей, погибших шоферов.

 

Эх,  мчится, мчится, наш Зил 130,

Выжми газ — мотор поет!

До монгольской, до границы, сквозь туман да гололед,

До монгольской, до границы, сквозь туман до гололед!