Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
 Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
 Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
 Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

 В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
 И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
 В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
 Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

 Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
 Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.
 И среди ничего возвышались литые ворота,
 И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.

 Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
 Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
 Седовласый старик слишком долго возился с засовом -
 И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.

 И измученный люд не издал ни единого стона,
 Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
 Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!
 Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

 Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
 Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-
 Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
 Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

 Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
 Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
 Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок.
 Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.

 И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,-
 Кони просят овсу, но и я закусил удила.
 Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
 Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!