Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам, 
А только бы летел ты к синим, синим небесам. 

Покуда не начнёшь узнавать ты грусть, 
Доколе не начнёшь познавать ты боль, 
Тебя со всей душой обнять не решусь, 
А лишь словами сказать позволь! 
А если долгий путь ведёт из мира снов к мечте твоей, 
Расправь же крылья – и в полёт, и не жалей! 
Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам, 
А только бы летел к этим белым, белым облакам. 
Если напролом идёшь, то можешь всё - ты знаешь сам. 
Поэтому на волю взмахнёшь, к этим синим, синим небесам, 
К этим синим, синим небесам, 
К этим синим, синим небесам. 

Со звуком, как будто пропадает всё, 
Ржавое, старое разбилось окно. 
Ты смотришь сквозь клетку, 
И бросаешься прочь, 
Не оглянувшись, улетаешь в ночь. 
И этот пульс в теле твоём уносит разум далёко. 
И расправляя крылья, ты летишь легко. 
Когда б ты смог сбежать, и небо землю перебороло, 
То тебя бы стал звать тот далёкий-далёкий голос. 
И он захватит твой дух, хоть кажется это нелепым, 
Пока ты снова не нырнёшь в это синее, синее небо. 

Я всё понимаю, что ты в небе блистаешь. 
И двигаться за светом ввысь усердно ещё продолжаешь. 
Когда б летать умел, назад бы не вернулся сам, 
А только бы летел к этим белым, белым облакам. 
Если напролом идёшь, то можешь всё - ты знаешь сам. 
Поэтому на волю взмахнёшь, к этим синим, синим небесам, 
К этим синим, синим небесам, 
К этим синим, синим небесам.