ты уже верила в правду 
а я еще нет

миллион миль

за мной остается по праву 
последний рассвет

гаснет мой мир

пустым побережьем в приливе истомы 
постель

море далеко

остывшее утро, вымерший номер
отель

где я гибла рекой
без тебя – рекой
как без берегов
так легко

угасал мой мир
в свете маяков
в миллионе миль
мой огонь не гасить
нет сил

отель 
лифт комком в горле наверх
к последней площадке
внутри человек
в человеке, не умещаясь
сердце: беспощадно
в сердце, не прекращаясь
в каждой части
счастье  

человек – океан
человек – море
человек храм 
человек в коридоре
двадцать один грамм
голос в хоре
страница в томе
из пекла первых уст
человек входит в номер
номер пуст

где расстались, в каких городах 
те, кто хотели выжить, 
чтоб навсегда 
чтоб быть ближе
чем безликий номер отеля, опоздавший рейс
разорвавшая комнату смс
чем, «я  тебя никогда не увижу»
как выжить разлученным городами
которым было трудно
которые рыдали
в трубки 
годами по ночам
но ведь ты всегда была кем-то кроме
ты мой пульс
человек входит номер,
поворот ключа 
номер пуст

пусть опоздали, но ведь тянулись мостами
так зачем сейчас эта комната пустая
устала быть далеко?
так любить нелегко?
но вот мое море 
тянись же рекой 
руслом 
устьем 
устами
твои ракеты взорвут к черту мою планету
ну! давай же! пуск!
человек входит в номер.  номер пуст!
вспомни, мы бросались в волны
на удачу чувств
я вхожу в наш номер
номер пуст

твои корабли далеки
и гаснут мои маяки
расправить свои плавники
и белой касаткой – на киль
и белой касаткой об винт
от этой безумной любви
от этой запретной любви
ну, где же твои корабли

ты уже верила в правду 
а я еще нет

миллион миль

за мной остается по праву 
последний рассвет

гаснет мой мир

пустым побережьем в приливе истомы 
постель

море далеко

остывшее море, вымерший номер
отель

где я гибла рекой
где я гибла рекой

«Человек отверженный вызывает лифт.
Знаешь, побережия влюблены в отлив.
Полон смысла нежного сдержанный разрыв.

Человек измученный. Семь утра. Отель.
Нежное беззвучие с голоском Адель.
Знаешь, все мы учимся ремеслу потерь.

Здравствуй, мое доброе, милое ничто.
Знаешь, парус порванный обожает шторм.
Ляг, молю, на ребра мне, щедрой широтой.

С добрым первым утренним сонным не в твоих. 
Знаешь, по зазубринам узнают двоих.
В трубках столько зуммера, что нет смысла в них.

Человек подброшенный. Пыль в луче косом. 
Слишком много прошлого, чтобы верить в сон.
Знаешь, кто не дожили, дышат в унисон.

Если слушать радио, то почти легко.
Комната не найдена без твоих духов.
Знаешь то, что ссадины – матери стихов

Человеку в номере – много пустоты.
Мертвые барометры. Сдавленные рты.
Знаешь, пропасть в сговоре с неохватным…» 

ты ты ты 
ты ты ты
ты ты ты
ты ты ты
ты ты ты
ты ты ты
ты ты ты

абонент не доступен
абонент неприступен
наш рассвет не наступит
смысла нет. все в пустую 
каждый нервом рискуя
да прошло столько лет
но все стою на мосту я

и, как когда-то вошедший в пустой отель
брошенных побережий 
еще храню свою цель
как на последнем рассвете 
дышу прежней надеждой
тебя встретить