Мир густой какой, что тайга... эй там, сбавь-ка радио, слышишь? то-то же..
Дозревает брусника-ягода, нет, не то нынче небо, в пролежнях...
Где-то в самом глухом углу твоём что-то так незаметно щёлкнуло,
Что ресницы узлами спутались, а мозги просто - раз - и чёкнулись.

Глянь, из неба извёстка падает, а что дальше - стоять деревьями?
И сверкать алых глаз наградами, да зубов жёлтых ожерельями...
Ты куда, малой, полем тащишься? За дождём иду - третий день уже.
Под ногами усопших кашица, я без радости всех их пережил.

День обычный был, тёплый, пасмурный, нас пустили по следу странному,
Помню только, что небо красное, будто в миг разразилось ранами,
А оттуда ползёт, ой-батюшки! не пойми что за солнце... солнце ли?
На него даже беглый каторжник, смотрит словно на розог порцию.

Кто-то тыкнет в плечо затёкшее. Протираю глаза - приснится же..
Не пугайся, моя хорошая, и не надо кричать милицию.
Кухня липкими дышит лёгкими, слышу шорох, ползущий с улицы,
Папиросы промокли, охнули - что-то небо всё больше хмурится,

Птицы бьются в нептичьей панике, как понять - улететь им некуда?
Так Господь не поманит пряником, а на души не ходит с неводом.
Ты давай-ка вали отседова, и не суйся ко мне с покупками. 
Я одно могу посоветовать - поберёг бы ебало хрупкое...