Ну и всё, говорю я, и всё... 
Мы стоим, как два истукана, 
Время накрывает нас с головой, выплёскивает за край экрана, 
И это так удивительно, Тэйми, это так странно. 

Случилось всё то, чего мы боялись – и ладно, и слава Богу. 
Кто же знал, что Вечность нельзя откусывать так помногу, 
Это чревато побочными эффектами - 
С Вечностью нельзя, как с шоколадными конфетами. 
И когда мы думали, что становимся поэтами, 
Нас просто начиняли словами, как нугой и патокой, 
И каждый думал: «Господи, это же я такой!» - 
И взмахивал рукой. 
А сам был даже не тестом, Тэйми, а только мукой... 

А получится, знаешь, как? Вот смотри: 
Сперва один из нас выйдет на улицу, и у него внутри 
Оборвётся что-то - не знаю, 
тромб, струна, чека... или что там внутри бывает? 
А мимо будут ехать красивые, вымытые трамваи 
С рекламой какого-нибудь сока, например, или чая, 
И один из нас будет лежать в снегу, холодея взглядом, 
Ни рекламы, ни трамваев этих не замечая. 
И тогда второй из нас выйдет, и ляжет рядом... 

Что же ты плачешь, Тэйми? 
Ну, хочешь, не будем об этом. 
Просто купим себе глобус - совершенно новенькую планету, 
Сядем в ракету и взлетим со скоростью света. 
Никаких приборов, никаких билетов. 

Ну, потому что - всё уже, говорю, всё. 
Я больше не могу. 
Посмотри в окно, кто это там лежит в снегу? 
Кого это там впечатало в хлябь, холодом выгнуло в дугу? 
Если это не я, Тэйми, то это ты - 
И, значит, я побегу!.. 
Но мы стоим, как два истукана, 
Время накрывает нас с головой, выплёскивает за край экрана, 
И это так удивительно, Тэйми, это так странно.