Редко друзья нам встречаться приходится,
Но уж когда довелось
Вспомним что было и выпьем как водится,
Как на Руси повелось.
Вспомним что было и выпьем как водится,
Как на Руси повелось.

Вспомним вокзалы и стрелки у черепа,
Вспомним плацкартный вагон,
Проводника, который в истерике
Выкинут был на перрон.
Проводника, который в истерике
Выкинут был на перрон.

Вспомним как трогался поезд с фанатами,
А через пару минут
Все полосатые были нажратые,
И начинался капут.
Все полосатые были нажратые,
И начинался капут.

Двери раскрытые, стёкла разбитые,
Тамбур в сортир превращён,
И только бегают хари нарытые,
Им надо вмазать ещё.
И только бегают хари нарытые,
Им надо вмазать ещё.

Утром до пива с трудом добирались мы
Чуть матерясь, а потом
Пили "Стрелецкую", пили "Кубанскую",
Пили простой самогон.
Пили "Стрелецкую", пили "Кубанскую",
Пили простой самогон.

До стадиона не всякий дохаживал,
Но разговор не о них,
Кто добирался, тот помнил про каждого
И шизовал за двоих.
Кто добирался, тот помнил про каждого
И шизовал за двоих.

Мы не боялись морозного воздуха
И полицейских дубин,
Бились в Баку, доберёмся до Грозного,
Выстоим и победим!
Бились в Баку, доберёмся до Грозного,
Выстоим и победим!

Будет держать нас незримая ниточка
Вместе, пока не помрём,
Так выпьем за Питер и за ЗЕНИТУШКУ,
Выпьем и снова нальём!
Так выпьем за Питер и за ЗЕНИТУШКУ,
Выпьем и снова нальём!