Он ходит по своей камере,
Под невозмутимым взором системы слежения.
У него больше нет имени, только регистрационный номер,
Умывальник, детских размеров кровать
И четыре холодные стены.
Единственную пищу, которую он получает каждый вечер,
Ему вводят внутривенно.
И эта сыворотка протравляет кислотой память,
Растворяет нейроны и волокна нервов.

Диссидент,
Диссидент,
Приговорен окончить свои дни
В психиатрической больнице.
Диссидент,
Диссидент,
Спокойной ночи,
Политзаключенный.

Привязанный к операционному столу,
Беспомощный, как морская свинка, ощетинившаяся электродами,
Он ждет смерти как освобождение
От этих белых коридоров,
Воняющих спиртом и йодом.
Каждый день его мозг разрушается все больше,
Насыщенный экспериментальными лекарствами,
И ему кажется, что скоро он превратится в овощ или призрак,
Окончательно потеряв умственные способности. 

Палачи в белых халатах, изощренные пытки,
Ледяная клиника без окон и дверей.
Исполнение смертного приговора дистиллируется на малом огне,
И растение прорастает у него в голове.
Кожаные ремни, стальные иглы,
Привитое сумасшествие, безумие по рецепту
Стараются заставить его мозг работать,
Когда он уже чувствует слабость,
Перед страшной агонией.