На Молдаванке музыка играет, 
Кругом веселье пьяное шумит, 
А за столом доходы пропивает 
Пахан Одессы - Костя-инвалид. 

Сидит пахан в отдельном кабинете, 
Марусю поит розовым винцом, 
И, между прочим, держит на примете 
Ее вполне красивое лицо. 

Он говорит, закуску придвигая, 
Вином и матом сердце горяча: 
"Послушай, Маша, детка дорогая! 
Мы пропадем без Кольки-ширмача. 

Живёт ширмач на Беломорканале, 
Толкает тачку, стукает кайлой, 
А фраера втройне богаче стали, 
Кому же взяться опытной рукой? 

Съезжай, Маруся, милая, дотуда! 
И обеспечь фартовому побег. 
И торопись, кудрявая, покуда 
Не запропал хороший человек." 

Маруся едет в поезде почтовом, 
И вот она у лагерных ворот. 
А в это время зорькою бубновой 
Идет веселый лагерный развод. 

Выходит Колька в кожаном реглане, 
Кипье военной, яркий блеск сапог. 
В руках он держит разные бумаги, 
А на груди - ударника значок. 

"Ох, здравствуй, Маша, детка дорогая! 
Привет Одессе, розовым садам! 
Скажи ворам, что Колька вырастает
Героем трассы в пламени труда. 

Еще скажи: он больше не ворует, 
Блатную жизнь навеки завязал, 
Он понял жизнь здесь новую, другую, 
Которую дал Беломорканал. 

Прощай же, Маша, детка дорогая, 
Одессе-маме передай привет!" 
И вот уже Маруся на вокзале 
Берет обратный литерный билет. 

На Молдаванке музыка играет, 
В пивной веселье пьяное шумит, 
Маруся рюмку водки наливает, 
Пахан такую речь ей говорит: 

"У нас, жулья, суровые законы, 
И по законам этим мы живем, 
А если Колька честь свою уронит, 
Мы ширмача попробуем пером!" 

А в это время на Беломорканале 
Шпана решила марануть порча, 
И рано утром зорькою бубновой 
Не стало больше Кольки-ширмача..